ПРОДОЛЖЕНИЕ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

«Илиада» и Ветхий Завет

Если написавший «Илиаду» был выходцем из евреев-романиотов, то он, очевидно, должен был хорошо знать Ветхий Завет. Так и есть. Можно указать на явные сходства между этими двумя литературными произведениями.

Сначала об элементах сюжета. Хотя эпизод жертвоприношения Ифигении не входит в «Илиаду», но относится к Троянскому циклу. Войско под предводительством Агамемнона никак не может отплыть к Трое из-за встречного ветра. Для того чтобы боги послали попутный ветер, Агамемнон вынужден принести в жертву свою дочь Ифигению. В последний момент Ифигению из-под ножа отца спасает богиня. Давно подмечено сходство этого эпизода с историей о дочери Иеффая из ветхозаветной Книги Судей.

Предводитель израильтян судья Иеффай, отправляясь на войну с Аммонитянами, обещает в случае победы принести в жертву первое существо, которое встретится ему по возвращении. Первой навстречу выходит его дочь, которую он вынужден собственноручно заколоть на алтаре. Есть сходство истории Ифигении и с жертвоприношением Исаака из ветхозаветной Книги Бытия. В истории Исаака нет военного мотива, но есть воля Бога, которую должен выполнить отец-Авраам, и, как в истории Ифигении, есть замена в последний момент человека на жертвенное животное.

И в «Илиаде», и в Ветхом Завете есть эпизод с восстанием (призывом к восстанию) против власти вождя. В «Илиаде» на общем собрании ахейцев Ферсит обличает предводителя Агамемнона (который вместе со своим братом Менелаем является вдохновителем войны) в алчности и призывает всех закончить войну, вернувшись по домам и оставив Агемемнона в одиночестве. Ферсита, к одобрению собравшихся, избивает Одиссей.

В Ветхом Завете Корей выступает против предводителей израильтян Моисея и его брата Аарона. Моисею ставится в упрек: «Разве мало того, что ты вывел нас из земли, в которой течет молоко и мед, чтобы погубить нас в пустыне? И ты еще хочешь властвовать над нами?» (Чисел, 16:13)

Есть упоминание и об общем собрании: «И собрались против Моисея и Аарона (…) и сказал обществу». (16: 3,26)

В итоге земля поглотила «всех людей Кореевых».

В «Илиаде» прогневавшийся на Агамемнона Ахилл навлекает на своих товарищей по оружию тяжелое военное поражение, фактически переходя на сторону врага, хотя и не принимая участия в битве со своими. Это весьма напоминает историю библейского Давида. Вступив в конфликт с царем израильтян Саулом, Давид переходит на сторону своих прежних врагов — филистимлян. Саул погибает в сражении с филистимлянами. Но Давид, как и Ахилл, непосредственно в войне со своими не участвует.

Помимо этих совпадающих эпизодов, мы отмечаем практически полное совпадение в описании структурных элементов боевых действий.

Те же мотивы и цели войны:

«Сыновья Иакова пришли к убитым и разграбили город за то, что обесчестили сестру их. Они взяли мелкий и крупный скот их, и ослов их, и что ни было в городе, и что ни было в поле; и всё богатство их, и всех детей их, и жён их взяли в плен, и разграбили всё, что было в домах». (Бытие, 34:27-29)

Герои Ветхого Завета также собирают флот, чтобы отомстить обидчикам: «Я набрал множество войска и приготовил военные корабли; и хочу пройти по области, чтобы наказать тех, которые опустошили область нашу и разорили многие города в царстве». (1-я Маккавейская 15:3,4)

Так же как Ахилл, «при помощи Божией они взяли город, и произвели бесчисленные убийства, так что близлежащее озеро, имевшее две стадии в ширину, казалось наполненным кровью» (2-я Маккавейская, 12:16).

У героев Ветхого Завета тоже медные доспехи: «Медный шлем на голове его; и одет он был в чешуйчатую броню, и вес брони его — пять тысяч сиклей меди; медные наколенники на ногах его, и медный щит за плечами его» (1-я Царств 17:5,6).

В Ветхом Завете также воюют на колесницах: «И вышел царь Израильский, и взял коней и колесницы, и произвел большое поражение» (3-я Царств 20:21).

Мы помним, в «Илиаде» воины строятся в боевой порядок: «для сражения строя ахейцев, вожди по местам их распределяли» (II, 477-478). Точно так же в боевой порядок строятся израильтяне в Книге Судей: «И выступили Израильтяне на войну против Вениамина, и стали сыны Израилевы в боевой порядок близ Гивы» (Судей, 20:20). (Причем не надо думать, что боевой порядок — вещь тривиальная. Во время Исхода его у израильтян еще не было, поэтому Книга Судей многократно и с удовольствием подчеркивает его наличие.)

И в Ветхом Завете и в «Илиаде» исход войны может решаться поединком двух богатырей. В «Илиаде» это поединок Париса и Менелая, а в 1-й Книге Царств — Давида и Голиафа.

Само войско ахейцев представляет собой отряды, состоящие из отдельных племен. Что весьма напоминает поделенный на колена народ израильтян.

— Ну так что же, — может сказать читатель, — просто в древности тактика ведения всех войн совпадала.

В очередной раз отметим — к реальности «Илиада» не имеет почти никакого отношения.

Мы уже говорили о невозможности сражаться медным оружием, о невозможности строительства флота медными инструментами и без лесопилки. Описанные в «Илиаде» колесницы могут перемещаться только по очень ровной поверхности, при наличии минимальных неровностей они перевернутся. Никаких ровных глиняных полей в окрестностях Босфора и Дарданел нет.

Автор «Илиады» также совершенно не озабочен вопросом: чем же в течение 10 лет питается огромное греческое войско, приплывшее под Трою на 1186 кораблях? (Численность принято оценивать в 100 тысяч воинов.) Откуда вообще может взяться для него продовольствие в этом малопригодном для земледелия регионе? К примеру, согласно традиционной истории, даже в момент расцвета древнегреческой цивилизации в IV в. до н.э. Аттика (область, содержащая Афины) вынуждена была ввозить около половины потребляемого ее населением зерна. (И.М. Кулишер. Очерк экономической истории Древней Греции, Л., Сеятель, 1925.)

Константинополь же в исторические времена снабжался зерном из Подолии, которое поставлялось по Днестру в современный Белгород Днестровский, а далее уже по морю.

Ни о чем подобном автор «Илиады» не упоминает. А ведь именно неспособность наладить продовольственное снабжение своей армии даже в 19 в.н.э. привело Наполеона к поражению в русской кампании. Причем численность его войск была вполне сопоставима с армией ахейцев — 400 000 человек. Что уж говорить о возможностях логистики в незапамятные времена? Также не заботит автора «Илиады» вопрос, каким образом все эти ахейские властители умудряются сидеть десять лет под Троей, оставив на произвол судьбы свои царства-государства? Они что, были крайне наивными людьми? (Собственно, дальнейшие истории Агамемнона и Одиссея как раз и показывают, к чему может привести подобное безответственное поведение правителя.)

Таким образом, объяснить практически одинаковую картину мира (вернее, войны) в «Илиаде» и Ветхом Завете апелляцией к условиям реальности нельзя. А вот если автор «Илиады» вышел из среды евреев-романиотов, то все сразу становится на свои места.

Также становится ясно, отчего «Илиада» — это гимн великому городу Трое и его благородным жителям. Ведь автор «Илиады» писал о своем родном Константинополе и своих предках.

Эмир Мехмед как Агемемнон и кто сестра троянского коня

Итак, повторим, изгнанные из Испании сефарды принесли в Константинополь военные технологии. Начинаются войны с империей Габсбургов — преемницей изгнавших сефардов испанских королей. В этих условиях Виссарион Никейский, занимавшийся организацией крестовых походов против Константинополя, запускает пропагандистский миф о недавнем взятии Константинополя ужасными турками.

Параллельно в его окружении идет работа над сочинениями о борьбе греков с персидской деспотией, прямо отождествлявшейся с Османской империей, а также над произведениями о Троянской войне, как о захвате союзной армией великого города.

Конфликт Османской империи и империи Габсбургов получил название векового, то есть продолжался столетиями, на протяжении которых оставалась актуальной задача «отвоевания» Константинополя. (Выполнена эта задача была только в ноябре 1918 года, когда в столицу Османской империи вошли английские, французские и итальянские войска.)

Поэтому получили творческое развитие тезисы Виссариона и, как мы уже упоминали, появились более пространные описания взятия Константинополя турками — Лаониклм Халкокондилом, Дукой и Георгием Сфрандзи, общая канва событий осады в них совпадает. Интересно сравнить эти произведения с троянским циклом сказаний, ведь, как мы полагаем, все они работали на одну идеологическую задачу и вышли из одного источника: окружения кардинала Виссариона.

Л. Халкокондил (традиция считает его двоюродным братом Дмитрия Халкокондила) прямо сопоставлял Константинополь и Трою (Илион):

«Кажется, что это несчастье (взятие турками Константинополя, — А.П.) было величайшим из всех происшедших на земле. По связанным с ним страданиям оно приближается к несчастью Илиона. Казалось, будто гибель эллинов от рук варваров была наказанием за Илион. И, таким образом, получилось, думали римляне, что эллинов постигло возмездие за разрушенный ими некогда в древности Илион». (История, книга 8)

Как и в «Илиаде», эмир Мехмед (Мехмед II Фатих согласно истории Османов) прибывает под стены Константинополя с мощным флотом.

Как и вожди ахейцев, Мехмет сулит своим воинам: «Будут у вас рабы, за которых вам много дадут, будут и женщины, и дети, и большие богатства этого города!» (Л. Халкокондил, там же)

12 песнь «Илиады» называется «Бой у стены». Речь идет о стене ахейцев, «что пред судами своими воздвигли они, вкруг стены же ров провели» (12, 5-6). Мехмед также сооружает под стенами Константинополя вал и ров: «Эмир же со всех сторон окружил себя рвом, валом и деревянными палисадами» (Сфрандзи, Большая хроника, 3,3).

В 13-16 песнях «Илиады» описывается бой за корабли; троянцы рвутся к вытащенным на берег кораблям ахейцев, чтобы их сжечь.

«Гектору славу доставить… чтоб забросил
На корабли искривленные он разгоревшийся ярко
Неутомимый огонь». (15, 596-598)

Ахейцы с помощью Патрокла отгоняют троянцев от кораблей.

А вот эпизод осады Константинополя в изложении Лаоника Халкокондила — тоже с вытащенными на берег кораблями: «Увидав на берегу залива готовые к спуску суда, эллины посадили людей на все имевшиеся у них корабли и двинулись на врага. Они хотели, если смогут, сжечь корабли турок» (Л.Хакокондил, там же).

Турки, как и ахейцы, отбивают атаку.

(Подмывает, конечно, написать, что это Димитрий Халкокондил списал для «Илиады» сцену у своего двоюродного брата Лаоника Халкокондила. Но мы не уверены в реальном существовании двоюродного брата Лаоника, поскольку его книга, напомним, была издана только в 1615 году.)

А вот сцена, аналогичная той из «Илиады», где Агамемнон, желая испытать перед битвой ахейцев, предлагает снять осаду: «Али-паша, первый в совете эмира человек… говорил эмиру: «…хорошо было бы уйти отсюда, чтобы не случилось с нами чего худшего». И вот эмир, слушая слова эти, от печали и раздумья стал полумертвым, ибо как ему можно было уйти отсюда с таким позором, подобно беглецу!» (Сфрандзи, там же, 3,4)

«Очевидец» Георгий Франдзи также полагает, что османы, как и герои «Илиады», сражаются на колесницах: «Всю нашу надежду мы возложили на непобедимую славу божию: они — на колесницы, на лошадей, на войско свое и на многочисленность» (там же, 3,6).

Согласно Пиндару (Ода VIII) стены Трои строили боги Аполлон и Посейдон, поэтому взять их можно было только в том месте, где богам помогал смертный — герой Эак. (В этом месте, очевидно, троянцы разрушают стену, чтобы ввезти в город Троянского коня). Ахейцам было бы логично расположиться лагерем напротив этого участка стены. Между их лагерем и Троей протекает река Скамандр.

Мехмед также располагает свой лагерь напротив наиболее уязвимого участка константинопольских укреплений — ворот Романа: «эмир с бесчисленным множеством конного и пешего войска… поставил свою палатку с противоположной стороны ворот святого Романа» (Сфрандзи, 3:3), «одну пушку он поставил против дворца эллинских царей, другую — против так называемых ворот Романа» (Л. Халкокондил, там же), «близ ворот святого Романа, где турки соорудили осадную ту машину и поставили огромную бомбарду и откуда, обрушив. городские стены, вошли первоначально в город» (Сфрандзи, 3:7). Уязвимость участка стен у ворот Романа вызвана тем, что он также находится в долине речки (то есть в низине), только не Скамандра, а константинопольского Ликоса.

В целом, мы видим, что истории о взятии Константинополя турками тесно связаны с «Илиадой» и троянским циклом. Что подтверждает наш тезис: создавались они примерно в одно время и с одинаковыми идеологическими задачами.

В заключение раздела остановимся на сюжете с Троянским конем, изложенном во второй главе «Энеиды» Вергилия. Сюжет этот вызывает недоумение: только люди с помраченным рассудком могут, сломав стену, ввезти в свой город оставленную врагами деревянную фигуру.

Однако описание достаточно похожего на Троянского коня объекта содержится в «Большой хронике» Сфрандзи — это описанипе турецкой осадной машины:

«Эмир (…) из толстых бревен соорудил (…) громаднейшую осадную машину… весьма широкую и высокую… Часть ее снаружи была открыта, чтобы желающие могли легко входить в нее и выходить…она имела три больших двери, покрытых… крепким прикрытием… Были в этой осадной машине и лестницы, имеющие канатные ступеньки на деревянных основах, опускаемые вниз и опять поднимаемые вверх». (3,3)

У огромного деревянного коня, описанного Вергилием, также есть двери: «Сосновый затвор тайком открывает скрытым в утробе бойцам (II, 258-259); и канаты для спуска: «вниз, по канату скользнув, спустились» (II, 263).

«Энеида» была впервые напечатана в Париже около 1470 г. «Большая хроника» «очевидца осады Константинополя» Сфрандзи, по всей вероятности, произведение достаточно позднее. Даже традиционные историки высказывают мнение, что написана она была в 16 веке. (E.Д. Джагацпанян. Некоторые замечания по поводу авторства Большой хроники Псевдо-Сфрандзи, Византийский Временник. Том 43 (68), 1982, с.229-230.)

Поэтому вряд ли т.н. Вергилий поэтически обработал описание именно Сфрандзи. Но осадная башня при штурме Константинополя — эпизод не редкий. К примеру, он есть в так называемой Пасхальной хронике (издана в 1615 году в Мюнхене) в описании осады Константинополя аварами.

Вергилий, очевидно, и использовал этот тесно связанный с осадой Константинополя сюжет при создании своего Троянского коня. ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>